Львов Анатолий
Львов Анатолий Дмитриевич
(4.11. 1949 – 9.02. 2008)
Из биографии Львова Анатолия Дмитриевича
Родился в 1949 году в городе Кургане. Учился в общеобразовательной школе № 38. Еще школьником начал участвовать в передачах местного телевидения. В 1973 году окончил в Ленинграде факультет теории и истории искусств Института живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина при Академии художеств и вернулся в Курган. Работал в редакции областной молодежной газеты «Молодой ленинец», редактором областного радио. С 70-х годов и до конца своих дней сотрудничал с Курганской государственной телерадиокомпанией, готовил авторские телепередачи о живописи и театре.
В 1975-1982 годах - научный сотрудник краеведческого музея.
С 1982 - заместитель директора по науке Курганского областного художественного музея (КОХМ).
С 1988 - директор Курганского областного драматического театра.
С 1989 - директор Курганского областного художественного музея.
С 1995 - ученый секретарь КОХМ.
С 1996 - преподаватель истории искусств в школе-гимназии № 27.
Анатолий Дмитриевич много путешествовал; был во всех республиках бывшего СССР, в шести странах за рубежом, работал в археологических экспедициях на Памире и в Крыму. Необычайно одаренный человек, с широчайшим кругозором и эрудицией Анатолий Львов был членом сразу нескольких творческих союзов России - Союза журналистов, Союза художников, Союза театральных деятелей. Он автор книги «Художники Зауралья», более 40 каталогов выставок художников Урала и Зауралья, многочисленных статей по истории, искусству, культуре, коллекционированию и других. Статьи Анатолия Львова как искусствоведа и критика неоднократно печатались в журналах «Урал», «Художник», «Театральная жизнь», «Вопросы и ответы», «Слово лектора», коллективных сборниках. Выступления Анатолия Дмитриевича на радио, по телевидению, в печати давали четкие ориентиры в сложном мире искусства, воспитывали художественный вкус, как у молодежи, так и у людей зрелого возраста.
В 2005 году Анатолия Львова приняли и в Союз писателей России. К этому времени, кроме многочисленных газетных и журнальных публикаций, у него вышли две книги стихов. Стихи он начал писать в 1966 году, в девятом классе школы. В 1993 году на международном конкурсе журнала «Юность» вошел в число призеров, его стихи были опубликованы в двухтомном итоговом сборнике «Глагол». В 2002 году вышел его первый поэтический сборник «Эхо дней». В 2004 году - вторая книга стихов «По кругу». В год он создавал примерно 12-15 стихотворений. Черновики и варианты сразу уничтожались. Так он избавлялся от балласта, не считал себя вправе изменить в готовом стихотворении хотя бы строчку. Сочетая поэтические труды с педагогической деятельностью, он издал в 2007 году поэтический сборник «Детский парк». В этом же году, несмотря на тяжелую болезнь, стал одним из самых ярких членов редколлегии обновленного литературно-публицистического альманаха «Тобол», активно влияя на его издательскую политику.
Анатолий Дмитриевич Львов - лауреат премии Губернатора Курганской области и премии "Признание" (г. Курган).
Ушел из жизни 9 февраля 2008 года.
Изданные книги
Эхо дней. Курган, издательство «Парус-М», 2002
По кругу. Курган, 2004
Детский парк. Курган, 2007
Вступление автора
к книге «Детский парк»
Когда года уже зашкаливают к шестидесяти, больше оглядываешься, чем всматриваешься вдаль. Поэтому в это издание вошли не только новые стихи последних лет, но и прежние книги, благо, их тиражи мигом разошлись. Да и грустных мотивов не в пример больше, чем весёлых.
Детский парк... Есть в моём Кургане такое место, что для меня больше, чем просто зелёный квадратик на городской карте. Мне хорошо сидеть на его кривых лавках, хорошо дышать и разглядывать птиц. Парк мал и прозрачен, в нём нет аттракционов. Не вставая, в любом его конце я видел своего играющего Эджера, пока он был жив. Каждые пять минут он стремительно приносился проверить, здесь ли я, и вновь мчался облаивать толстозадую бетонную медведицу, плотно выкрашенную в шоколад блестящей масляной краской. Наверное, здесь он познакомился с роковой болонкой. Просто однажды вместо меня пса вывела мама. Вскоре вернулась в слезах - убежал, исчез. Выскочив, я обыскал все соседние дворы, потом вычислил: болонка жила в девятиэтажке у парка. Рванув дверь подъезда, я увидел Эджера. Он сидел у двери лифта, на ко¬тором уехала его дама, ждал. По-человечески, ему в это время было уже к ста годам.
У входа в Детский парк, на перекрёстке улиц Гоголя и Тобольной, на пыльной остановке, перед крошащимися ступенями, высится бетонный же абстрактный монстр в выщербленной и помутневшей мозаике. Сколько я не спрашивал, никто не может угадать в нём задуманный скульптором пионерский костёр. Кто такие пионеры, тоже не все знают.
Кроме буйных ночных молодёжных пивных шабашей, парк тих и малолюден. Всё здесь немного устало, немного наивно. Мусор и опавшую листву сгребает старушка, мать оформленного дворником спившегося мужика, который, когда тепло, опохмелившись, спит рядом на скамеечке. Днём здесь действительно много детей.
Моё детство этот парк миновало. Мало присматриваемый мамой, росший без отца, я был ребёнок равно дворовый и книжно-домашний. Хотя, видно, влекли какие-то пространства, потому что не раз я уходил неведомо куда, особенно, зачарованный духовым похоронным оркестром (они тогда ходили по улицам до самого кладбища), и меня, по малым моим меркам, находили далеко от дома. На старом Рябковском кладбище оркестр умолкал и быстро исчезал, все разъезжались, я оставался и громко ревел, пока кто-нибудь из сердобольных и попутных не привозил меня домой, благо, адрес я знал.
В моём городе я родился и живу всю жизнь, сменив шесть адресов, хотя по миру поездил и повидал немало стран и городов - от Италии до Японии, от Германии до Таджикистана. Помню Курган, который по статусу был областным центром, в реальности - уездный город, с деревянными мостовыми и тротуарами, кое-где (на улице Горького или Советской например) вымощенный "торцами". При хорошем дожде они разбухали и выпихивали друг друга, высоко взлетая со звуком не хуже Петропавловской пушки. По каким-то талончикам в специальных избушках с кранами покупалась вёдрами вода. Вот друг мой, художник Саша Рыбин, который делал со мной все мои книги, даже помнит цену за ведро - 15 копеек (до денежной реформы 1961 г.). Шипели автоматы газировки с весёлыми продавщицами - с сиропом три копейки, без сиропа - одна. Очень была вкусна. Как и пирожки из железных ящиков на колёсах, с печкой снизу, крышкой сверху, на замочке. На ночь ящики оставлялись на улице, подковырнув крышку, можно было вытащить мятые пирожки с ливером или повидлом. Ещё мороженое было, одно из считанных радостей нашего счастливого детства - брикетики и стаканчики с деревянными палочками, из которых делались вертолетики (как они назывались, и сколько стоило что -спрашивать у Рыбина).
Пока не было плотины, а на месте Кировского моста ходил скрипучий паром, по Тоболу ходили какие-то катера и кораблики. У меня и сейчас висит картина Бориса Лапшина с этим пляжем, где причал и катера, прямо Енисей или Волга. Потом построили плотину, взорвали Троицкую церковь, у Нового универмага (он так назывался, потому что на Куйбышева был Старый) поставили фанерные серп и молот.
Лучше всего тот Курган написал Александр Петухов в своей картине «Воскресный день». Сейчас она в нашем художественном музее.
Я счастлив тем, что причастен к появлению музея на всех стадиях, от идеи до строительства здания и собирания коллекции. Всегда занимался делами любимыми, работая в краеведческом и художественном музеях, в газете «Молодой ленинец» и на областном радио, преподавая в школах и других местах, включая университет марксизма-ленинизма. Наверное, я там говорил что-то забавное про эстетические категории, потому что и ныне меня иногда останавливают на улице слушатели той тридцатилетней давности и вспоминают добрым словом наши встречи.
Специально не говорю сейчас о тех многих прекрасных людях, которые встретились мне в жизни на этих и других улицах, которых я люблю и которым благодарен. Мне на хороших людей везло всегда, но о них надо рассказывать отдельно и долго.
А стихи - они как-то существовали сами собой, на периферии сознания, никогда не воспринимаясь как самостоятельная величина. Было безумное счастье, на грани эротического помешательства, когда впервые напечатали стишки в газете, любимом тогда всеми областном «Молодом ленинце». Потом стало не до того, но потрясающе интересные поэтические турниры в газете проходили каждый год, был я там участником и победителем, и членом жюри - дело не в том. Четыре года проработав в газете, я по долгу службы читал тонны присылаемых стихов. Среди них было всё. В основном - шедевры вроде «солдат идет штыком вперёд». И всем надо было отвечать. И потом на любой службе я работал со словом, так получилось, да так и выбрал.
Подсознательно воспиталось то, что Анатолий Миронович Смелянский (которого я имел счастье не раз слушать и даже общаться в театральном семинаре Валентины Фёдоровны Рыжовой) в предисловии к книге Михаила Козакова назвал «чувство литературного стыда». Писал разное другое, стихов - мало, ходил дышать в Детский парк.
Сейчас мы живём в другом Кургане, в другой стране, учимся и учим в других университетах. Для меня тот город моего детства со временем уменьшился до некоторых оставшихся уголков старых, в сдвинутом во времени и пространстве сознании - до некоего всеобщего Детского парка. Так что, я не впал в детство, я просто из него не выпадал.
Спасибо вам, любезные читатели, что вы входите со мной в мою книгу и в мой парк.
Ваш Анатолий Львов
ПОЭТАМ
Ни ангелам, ни демонам надгорным
трагичного не развязать узла.
На остров мертвых, к кипарисам черным
уж скольких вас ладья перевезла!
Весло беззвучно, тяжело и сыро.
Но умирать - не ваше ремесло.
Прозрачный, вплоть до первой тверди мира,
небесный цвет вам в души занесло.
В Елабугах, Воронежах, Нью-Йорках
вас выключали, исключали из.
И был всегда, как дождь в оконных створках,
непредсказуем вечный ваш каприз.
Палаты слов и из бумаги латы
не защищали бренные тела.
Но вы вздымали, как копье расплаты,
непрочность легковесного стила.
В пожарищах и войнах гибнут люди,
трепещет слово на устах у них.
Как голова Иоаннова на блюде,
исходит кровью, не немея, стих.
Поэтов участь бренна и сурова.
Но все живет и будет жить в веках
Родная речь, божественное слово
Российского живого языка.
И пусть вас умаляют, убивают,
заковывают в бронзу и гранит,
поэтов на Руси не убывает –
нельзя порвать связующую нить.
Через века мы смотрим друг на друга –
светла Адмиралтейская игла!
Поэты золотого Петербурга,
серебряного Царского Села,
Москвы золотоглавой, узкоглазой,
России - порождения стихий.
И мальчики в Сибирях и Кавказах
ночами пишут страшные стихи.
Лидии Дедовой
Бывают ночи без рассвета,
бывают зори без ночей.
Порой зимой захочешь лета,
весны, саврасовских грачей.
Придет весна - и осень бьется
в моей душе, в глазах моих.
И даже лучший друг смеется,
читая мой столь странный стих:
- Ведь вот же, вот весна и голуби,
ведь вот он, дождь: окно открой!
...А дождь упрямо пахнет прорубью,
и уж ни капли ни весной.
* * *
Апрельские взрывы рвут лед на Тоболе.
И столько в том громе простора и воли,
и столько в том громе весенней угрозы
взорвать подчистую зиму и морозы!
И в небе, весенней уже, а не зимнем
катается эхо зеленым по синему,
над солнечным городом, берегом талым,
и там за Увалом, садится устало.
И если совсем ты забыл про весну,
и если в весну не поверил ни разу,
тот радостный грохот скользнет по виску,
наполнит апрелем и сердце, и разум.
Книги
Ни ангелам, ни демонам надгорным
трагичного не развязать узла.
На остров мертвых, к кипарисам черным
уж скольких вас ладья перевезла!
Весло беззвучно, тяжело и сыро.
Но умирать - не ваше ремесло.
Прозрачный, вплоть до первой тверди мира,
небесный цвет вам в души занесло.
В Елабугах, Воронежах, Нью-Йорках
вас выключали, исключали из.
И был всегда, как дождь в оконных створках,
непредсказуем вечный ваш каприз.
Палаты слов и из бумаги латы
не защищали бренные тела.
Но вы вздымали, как копье расплаты,
непрочность легковесного стила.
В пожарищах и войнах гибнут люди,
трепещет слово на устах у них.
Как голова Иоаннова на блюде,
исходит кровью, не немея, стих.
Поэтов участь бренна и сурова.
Но все живет и будет жить в веках
Родная речь, божественное слово
Российского живого языка.
И пусть вас умаляют, убивают,
заковывают в бронзу и гранит,
поэтов на Руси не убывает –
нельзя порвать связующую нить.
Через века мы смотрим друг на друга –
светла Адмиралтейская игла!
Поэты золотого Петербурга,
серебряного Царского Села,
Москвы золотоглавой, узкоглазой,
России - порождения стихий.
И мальчики в Сибирях и Кавказах
ночами пишут страшные стихи.
Лидии Дедовой
Бывают ночи без рассвета,
бывают зори без ночей.
Порой зимой захочешь лета,
весны, саврасовских грачей.
Придет весна - и осень бьется
в моей душе, в глазах моих.
И даже лучший друг смеется,
читая мой столь странный стих:
- Ведь вот же, вот весна и голуби,
ведь вот он, дождь: окно открой!
...А дождь упрямо пахнет прорубью,
и уж ни капли ни весной.
* * *
Апрельские взрывы рвут лед на Тоболе.
И столько в том громе простора и воли,
и столько в том громе весенней угрозы
взорвать подчистую зиму и морозы!
И в небе, весенней уже, а не зимнем
катается эхо зеленым по синему,
над солнечным городом, берегом талым,
и там за Увалом, садится устало.
И если совсем ты забыл про весну,
и если в весну не поверил ни разу,
тот радостный грохот скользнет по виску,
наполнит апрелем и сердце, и разум.
Книги
- Писатели Зауралья
- Курганская областная писательская организация
- Агеев Николай
- Аксенов Николай
- Андреева Любовь
- Алексеева Валентина
- Афанасьев Анатолий
- Реутова Ирина
- Баева Антонина
- Базаров Александр
- Бебутов Гарегин
- Белозёров Тимофей
- Белоусов Дмитрий
- Бендик Леонид
- Бирюков Владимир
- Блюмкин Леонид
- Богданов Евгений
- Бойцов Сергей
- Брозинский Владимир
- Васильев Сергей
- Верхнева Лариса
- Веселов Вячеслав
- Виноградов Александр
- Власов Яков
- Возмилова Ольга
- Воинков Виктор
- Вострякова Наталья
- Вохменцев Яков
- Гилев Виктор
- Глебов Николай
- Дедова Лидия
- Дружкова Ольга
- Дзержинский Леонид
- Дягилев Владимир
- Еловских Василий
- Еранцев Алексей
- Жмакин Сергей
- Захаров Алексей
- Карсонов Борис
- Кветков Валентин
- Кердан Александр
- Керченко Михаил
- Кибирева Елена
- Климкин Николай
- Кокорин Сергей
- Коробейников Иван
- Кочегин Павел
- Куликов Леонид
- Львов Анатолий
- Мурзин Алексей
- Моторина Надежда
- Мехонцев Алексей
- Меньшиков Валерий
- Малков Вадим
- Малахов Владимир
- Некрасова Ксения
- Новиков Борис
- Носков Виталий
- Оглоблин Василий
- Пашков Виктор
- Перова Марина
- Перунов Сергей
- Пляхин Алексей
- Покидышев Николай
- Портнягин Валерий
- Потанин Виктор
- Прокопьева Зоя
- Рождественская Надежда
- Рует Константин
- Рухлов Александр
- Ручьев Борис
- Сафронов Валентин
- Семянников Сергей
- Ситникова Елена
- Снегирёв Василий
- Соколова Татьяна
- Спичкин Владимир
- Суздалев Геннадий
- Танаева Марина
- Усманов Владимир
- Устюжанин Геннадий
- Федорова Валентина
- Фейерабенд Евгений
- Филимонов Владимир
- Черемисин Борис
- Черноземцев Владимир
- Шилов Николай
- Шушарин Михаил
- Югов Алексей
- Юровских Василий
- Янко Михаил
- Яган Иван
- Курганская областная писательская организация
