Васильев Сергей
ВАСИЛЬЕВ
Сергей Александрович
(17.07.1911 – 9.07.1975)
Сергей Александрович
(17.07.1911 – 9.07.1975)
Автор статьи – Михайлова Ольга Кузьминична, преподаватель русского языка и литературы. Трудовой стаж свыше полувека.
С 2001 года – руководитель литературно-краеведческого музея имени Сергея Васильева школы № 29 города Кургана.
Сергей Александрович Васильев – известный поэт, наш земляк, участник Великой Отечественной войны, военный корреспондент фронтовых и центральных газет, трижды орденоносец, лауреат Государственной премии имени М.Горького, заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР, Почетный Гражданин города Кургана
Когда у поэта за плечами большая жизнь, ему всегда есть что рассказать о времени и о себе. В 70-ые годы С.Васильев был популярным поэтом, знаменитым еще при жизни. Но сказать, что время его прошло, нельзя. Его поэзия и сегодня в строю.
В 1928 году А.М. Горький, живя в Италии, однажды по почте получил тетрадь со стихами. Ее прислал из Москвы 17-летний Сергей Васильев - начинающий поэт. В столице он поселился недавно, до этого жил в Кургане, где и родился 17 июля 1911 года. Рано потерял родителей, рос сиротой. «В печальном факте сиротства, - напишет он в автобиографии, - есть, однако, свой жестокий резон: закалка». Детство его прошло на заимке около деревни Падеринка, недалеко от Кургана. Жизнь научила его тяжелому крестьянскому труду.
В 1926 году попал в Москву, увезла старшая сестра Мария. Москва его покорила навсегда, там он закончил школу. В 1928 году поступил в центральный Дом искусств имени Поленова, где получил первые серьезные познания в области литературы, театра, истории искусств. Стихи писать начал еще в Кургане под влиянием творчества С.Есенина и Демьяна Бедного.
О юношеских впечатлениях писал он в своих еще неумелых стихах. Но что-то в них задевало. Угадывался природный дар. И Алексей Максимович Горький написал отзыв на рукопись будущего поэта, сказал ободряющие слова. Горьковское слово окрылило. Прав оказался курганский учитель Сергея А.Е. Шаров, когда первым предсказал ему: «Будешь поэтом!» Еще усердней стал писать юноша стихи, трудился, не выпуская карандаша из упрямой руки. Зарабатывал на жизнь, чем придется - был грузчиком, рабочим на ситценабивной фабрике, истопником, санитаром.
В 1933 году выходит его первая книга «Возраст», открывшая беспризорнику путь в Литературный институт имени Горького. Но вскоре свою первую книжку он назвал «холостым выстрелом». У Сергея оказался счастливый дар не обольщаться достигнутым. И он решил: «Писать надо о хорошо знакомом, о пережитом». Вспомнил лихую годину гражданской войны в Сибири. Вспомнил голубей своего детства. Так родились в 1935 году две небольших поэмы «Голубь моего детства» и «Анна Денисовна», которые возвестили миру, что в литературу пришел большой поэт.
О голубях он напишет еще не одно произведение. Он увлекался ими всю жизнь. Его дочь Галина вспоминает: «Наверное, редко кто видел своего отца со свистом бегущим по крыше дома во главе ватаги мальчишек. А я помню отца и таким: он быль отчаянный голубятник, любимец мальчишек нашего двора на Тверском бульваре. С детства он любил птиц. Заслушивались когда-то курганские мальчишки, (а позже и московские друзья) как ловко и точно подражал он птицам: свистал и курлыкал, щелкал и дробью постукивал. То как коростель, то, как соловушка. И все это - С.Васильев. Голуби в творчестве С.Васильева - это образ далекого детства, символ доброты, веры и мира. Они связывают поэта с родиной, с Курганом. С ними он отдыхал душой. В стихотворении «Голуби» есть строчки:
Милые, хорошие
Гости - воркуны!
Слушаешь – и, кажется,
Что опять ты юн,
Заводила, песельник,
Говорун, плясун.
С.Васильев вошел в советскую поэзию как поэт с самостоятельным голосом, особой манерой. С ним пожелал встретиться М.Горький. Час продолжалась встреча, но след оставила на всю жизнь. В стихотворении, посвященном этой встрече, он напишет:
Он говорил,- что жизнь сложна
Для всех людей подряд,
Но для художника она -
Сложнее во сто крат.
В литературном институте у Сергея Васильева были прекрасные учителя. Но главным учителем оставалась жизнь. Самый основательный жизненный опыт дала ему Великая Отечественная война. Поэт стал добровольцем народного ополчения и участвовал в битве за Москву. Среди его наград - боевая солдатская медаль «За отвагу», орден «Красной звезды».
Был он и фронтовым поэтом. На войне он своими глазами увидел, на какие подвиги и труд способен защитник Родины. С военной поры в творчество Сергея Васильева окончательно вошли невыдуманные герои. Он встречал их и в окопах под Москвой, и на орудийном заводе в уральском тылу. О таких людях были написаны поэмы «Москва за нами», «На Урале», стихи «Русская мать», «Поле русской славы», «Наташа», «Землякам - сибирякам» и другие. Сочинял он и едкие стихи под карикатурами на фрицев, высмеивая врагов.
Тема советского патриотизма стала определяющей в его творчестве. Она пронизывала все написанное им во время Великой Отечественной войны и после нее до конца жизни. Стихи «Русский человек», «Россия», «Белая береза», поэма «Достоинство». На примере мученической смерти генерала Д.М. Карбышева поэт показал силу патриотизма, которая помогает сохранить человеческое достоинство в самые тяжкие минуты. В 1973 году Сергею Васильеву за поэму «Достоинство» была присуждена Государственная премия РСФСР имени М.Горького.
В содружестве с композиторами А.Новиковым, И. Дунаевским, Мурадели, Д. Шостаковичем, М. Блантером, 3. Компанейцем, Хачатуряном, Листовым поэт создал более 30 популярных песен: «Марш артиллерии», «Дорожная», «Фуражечка» (к к/ф «Весенние голоса»), «Белая береза», «Молодежная» (к к/ф «Первый эшелон»), «Часовые переднего края» (для Группы советских войск в Германии), «Если враг заварит кашу», «О 3-х капитанах», «Что такое рядовой», «Приходите свататься», несколько песен о Москве и т.д., в том числе «Весна и победа».
Под влиянием творчества С.Васильева ученица нашей школы Волкова Лена (9А класс) написала песню «Спасибо за жизнь» и музыку к ней.
Есть у С.Васильева и проза. «Зарубки на память» - это серьезные дневниковые заметки о встречах с дорогими для него людьми, сыгравшими немалую роль в его творческой судьбе. Вошли сюда и критические статьи о творчестве маститых писателей и молодых, о погибших на войне и здравствующих ныне поэтах. Душа книги - беспокойная мечта и забота о расцвете родной поэзии.
Очень волновали Васильева и нравственные проблемы нашего общества. Иначе в его творчестве не появились бы такие стихи, как «Вот как это было», «Уточнение», «Ответ по существу», поэма «Девушка в красном», «Рассказ дяди Егора», «Красота» и другие.
Плодотворно трудился поэт во многих жанрах. Был замечательным сатириком, непревзойденным до сих пор пародистом, тонким лириком. Не зря А. Фадеев о второй книге пародий «Взирая на лица» заявил: «...При наличии ряда талантливых авторов в этой области С. Васильев пока что не имеет равных. «Взирая на лица» хороший подарок нашим писателям и читателям».
Талант Васильева прошел начальную формовку в горячем цеху литературного кружка «Огонек», руководимого Ефимом Зазулей. Из этого литобъединения вышли такие советские поэты, как Ярослав Смеляков, Сергей Михалков, Дмитрий Кедрин и другие.
Чем интересна сатира С.Васильева? Прежде всего, злой (но не озлобленной) принципиальностью, тем, что поэт не только высмеивает недостатки - он отстаивает свои принципиальные позиции, свой суверенный взгляд на литературное творчество.
Мне это свойство гневного бойца
Видать завещано с пеленок:
С врагами буду твердым до конца,
С друзьями – добрым, как теленок.
О недостатках же он говорил по-маяковски, во весь голос, обходясь, однако, при этом без пафосно-бранных залпов, действуя лишь холодным оружием презрительной озорной насмешки. Пародии Сергея Васильева вошли в золотой фонд советской иронической прозы. Художественная сила их в том, что они верны по прицелу и точны по снайперскому попаданию в самую суть.
В лучших своих стихах Васильев весь в поиске. Не зря одну из своих книг он открыл словами: «Нет мне покоя, нет мне покоя». И это не просто слова, не просто поэтическое заклинание. Это активная творческая позиция. Позиция бойца. Позиция гражданина, которую он отстаивает и лирикой, и беспощадным пером сатирика.
С полным правом С.Васильев мог сказать: «Я весь изъездил шар земной». Во многих странах мира он побывал и отразил это в стихах. В 1969 году вышла книга «Одиночество на миру», созданная в содружестве с художником-карикатуристом Марком Абрамовым после поездки в США. Эта книга показывает, что скрывается за рекламным фасадом «самой богатой страны мира», хотя поэт во многих стихах говорит о своем большом уважении к американскому народу, отдавая должное его трудолюбию, техническому и организаторскому таланту, оптимизму и юмору. Например, стихи «Гроб из Вьетнама», «На Бродвее», «От берега к берегу» и другие. В книге есть смешная новелла в стихах «Маруся соблазнилась» - о московской студентке, вышедшей замуж за дельцам из Нью-Йорка, покинувшей родину ради «шикарной жизни за границей» и испытавшей на чужбине ледяную тоску одиночества.
Береза ветви клонит
У стежки под горой,
И видится береза
Родимою сестрой.
И, может быть, беглянку
Зовет назад, как знать...
Дуреха ты, Маруся,
Чтоб больше не сказать.
В последние годы жизни Сергей Васильев много работал как переводчик. В частности, его очаровало творчество Сабира. Сабир - азербайджанский народный поэт-сатирик. Свои сатиры он направлял против невежества, религиозного фанатизма, суеверий и предрассудков, призывал к просвещению и свободе. Переводы, созданные Сергеем Васильевым, - образец высокого мастерства. Эта работа поэта высоко оценена и азербайджанской, и русской критикой. Ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств Азербайджанской ССР. С полным правом в своей «Декларации сатирика-поэта» он мог сказать:
В восьмидесятом, если буду жив,
Прошу считать меня
бойцом-солдатом.
Безжалостное жало обнажив,
Я буду жалить, как в шестидесятом!
А у М.Светлова есть такие слова:
Он пародией точной и острой
Удивлял нас, поэтов, не раз.
Хорошо, что Васильевский остров
Есть в советской сатире у нас.
Меньше известен С.Васильев как лирик, хотя он много написал проникновенных стихов о родной природе, о любви, о дружбе. ( «Я жить с тобой до старости хотел», «Опять ты мне снилась», «Зимой» и т.д.).
С.Васильев был счастлив за друзей, они ценили в нем отзывчивость, сердечность, трудолюбие и порядочность. Среди его друзей были Сергей Смирнов, Павел Антокольский, Александр Фадеев, Юрий Прокушев, С.Михалков и другие известные люди. Стихи и очерки, дружеские шаржи и пародии он посвящал им. Например, стихи «Друг», «Эхо». «Эхо» написал он в 1974 году о своих друзьях, товарищах по перу, но оно стало пророческим и для самого поэта.
После его смерти в июле 1975 года, в Баку и в нашем городе появились улицы его имени. В микрорайоне «Заозерный» города Кургана уже 22 года работает библиотека им. С.Васильева, в нашей школе 30-й год - музей им. С.Васильева. Традиционно музей проводит литературные Васильевские чтения. Ребята не только учат стихи, пишут сочинения, рефераты по творчеству С.Васильева, но и сами сочиняют стихи. В стихотворении одного из бывших выпускников нашей школы есть такие строчки:
Читал вихрастый семиклассник,
Окрепшим голосом звеня:
«О голуби!»... Вдруг стало ясно,
Что покорен стихами я.
Прости меня, Сергей Васильев,
Что я, дожив до этих лет,
Сегодня понял вдруг впервые,
Что ты любимый мой поэт!
С.Васильев много ездил по родной стране, особенно любил бывать в Кургане. В 1946году он впервые через 20 лет после отъезда в Москву приехал в родной Курган и написал замечательное стихотворение «Прямые улицы Кургана».С тех пор приезжал сюда постоянно. И не туристом, а работником, заинтересованным в расцвете культуры родного города, которому посвятил множество пронзительных строк: 4 поэмы, 17 стихов и песен (о Тоболе, о Кургане, о Кургансельмаше, о Терентии Семеновиче Мальцеве и т.д.) Есть у него шутливое стихотворение «Песня о г. Кургане», где он ведет разговор с городом, как с человеком. Часто помогал зауральским поэтам печататься в толстых московских журналах.
Работая в газете «Правда», в журнале «Октябрь», вел большую общественно-литературную деятельность. Многим молодым поэтам страны дал путевку в жизнь.
Был он непревзойденным чтецом своих стихов, лучше его из поэтов никто не умел так артистически выступать! Стихи и поэмы С.Васильева переведены на многие языки мира.
Все лучшее, что сказал С.Васильев, написано о тех и для того, «кто рожден для храброго дела, для пламенной большой солнечной жизни». В Стихотворении «Русский человек» есть слова:
Гордись, мой друг, что ты есть сын России,
Сын рек ее, озер, лесов и нив,
Что ты прошел сквозь ливни грозовые
Усталой головы не наклонив.
Пускай тебя кружили непогоды,
Но счастлив будь безудержно, до слез,
Что принял ты в младенческие годы
Благословенье северных берез...
Вскоре после ухода из жизни замечательного поэта, нашего земляка, Сергея Александровича Васильева в ноябре 1975 года состоялось решение Курганского горисполкома о переименовании улицы Въезжей, на которой находилась наша школа № 29, в улицу имени С.Васильева. Школа получила почетное задание – создать литературный музей поэта.
В марте 1976 года вышел приказ директора школы №29 А. И. Захарова, в котором были определены направления поиска и состав комиссии по его осуществлению. Вся школа включилась в эту работу. Через год, в мае 1977 года, школа уже располагала таким богатым материалом , что можно было проводить экскурсии о жизни и творчестве Сергея Васильева. И музей был торжественно открыт первым секретарем обкома партии Ф. К. Князевым.
На открытии присутствовали писатели Л. Ленч, В. Потанин, И. Яган, А. Пляхин, мать Леонида Куликова, родственники и друзья поэта.
В настоящее время музей насчитывает более тысячи экспонатов, из них три четверти единиц хранения – о Сергее Васильеве. Среди них – 300 книг из его личной библиотеки, многие из которых с дарственными надписями авторов, письма и рукописи С.Васильева, письма и телеграммы родственников, друзей, фотографии и портреты, почетные грамоты и дипломы С.Васильева, его ордена и медали, кинолента с фрагментами из его жизни, его диплом и лента «Почетный гражданин г. Кургана». Свои воспоминания о Сергее Васильеве прислали в музей писатели Леонид Ленч, Лев Ошанин, Юрий Прокушев, Алексей Пляхин, Антонина Баева и другие. Есть у нас подлинные документы, удостоверяющие принадлежность поэта к различным обществам и организациям, мандаты, пропуски, газеты и журналы с его публикациями и статьями о нем, афиши и программы концертов с его участием и другие материалы. Самые ценные экспонаты – фотографии родителей С. Васильева 1910 года, документ об опеке старшей сестры Марии над Тоней и Сергеем Васильевыми 1925 года, ордена и медали С.Васильева, письмо сестры Сергея Есенина, книги с автографами писателей Леонида Ленча, Евгения Евтушенко, Льва Ошанина, Людмилы Татьяничевой, Сергея Михалкова, Сергея Смирнова и других. Постепенно наш поиск расширился, и в музее стали накапливаться материалы о зауральских поэтах и писателях Л. Куликове, А. Баевой, Л. Тумановой, А. Пляхине, В. Потанине и других.
Учитывая это обстоятельство, Конфедерация музеев Курганской области в 2003 году присвоила нашему музею статус литературно-краеведческого музея имени Сергея Васильева. Музей проводит экскурсии о творчестве Сергея Васильева, других поэтов и писателей, творческие встречи с писателями, поэтические конкурсы, конкурсы рисунков к произведениям зауральских поэтов. Регулярно проводятся Васильевские чтения, учащиеся готовят рефераты, посвященные темам Зауралья, Великой Отечественной войны, сатиры, песням в творчестве Сергея Васильева, которые используются для экскурсий, проведения уроков по различным предметам и внеклассных мероприятий, для выступления с ними на школьных научных конференциях. В музее представлены также методические разработки педагогов об использовании поэзии Сергея Васильева в региональной компоненте учебного плана, на уроках литературы и географии.
Книга почетных посетителей музея ведется с 1977 года. Первый отзыв оставил в ней друг и собрат по перу С. Васильева Леонид Ленч, далее – ближайший родственник С. Васильева Павел Дрязгов, друг семьи С. Васильева певица Гелена Великанова, дочери С. Васильева Галина и Екатерина, гости из Германии, журналисты, директора школ, студенты институтов и училищ, учащиеся школ Челябинской и Курганской областей, библиотечные работники и многие другие.
Работа музея продолжается, и мы приглашаем на экскурсии и проводимые музеем мероприятия всех желающих.
СПИСОК ИЗДАННОГО
Время. Москва,
«Советский писатель»,
1938
Голубь моего детства.
Москва,
Гослитиздат, 1938
Новые стихи.
Москва, «Правда», 1938
Война: фронтовые стихи.
Москва,
«Правда», 1942
Гневные строки:
фронтовые стихи.
Москва,
«Советский писатель»,
1942
Mосква за нами: поэма.
Москва,
Гослитиздат,
1942
Поле русской славы: стихи.
Москва,
«Советский писатель»,
1943
Великая Отечественная
война: стихи и поэмы.
Москва,
«Молодая гвардия»,
1944
На Урале.
Москва, Ленинград,
Детгиз, 1944.
Огонь: (военные стихи
1941-1943).
Ростов-на-Дону,
Ростиздат, 1944.
Стихи и поэмы: (1934-1944)
Москва,
«Coветский пиcaтeль»,
1945
Москва за нами: поэма.
Москва, Детгиз, 1547
Москва советская: стихи.
Москва,
«Молодая гвардия», 1947
Прямая дорога.
Москва,
«Московский рабочий»,
1947
Избранные стихи.
Москва, «Правда», 1948
Ода русской пушке:
(стихи. 1941-1945 гг.).
Пермь, 1948
Подмосковный уголек:
стихи. Москва,
«Московский рабочий»,
1948
У нас в России: стихи.
Челябинск: Челябгиз,
1948
Избранные стихи.
Москва,
«Советский писатель»,
1949
Взирая на лица: (пародии,
эпиграммы, иронические
портреты).
«Правда», 1950
Избранное.
Москва, Гослитиздат, 1950
Песни. Москва,
«Молодая гвардия», 1951
Родина крылатых: стихи.
Москва,
«Советский писатель»,
1953
Стихи и песни.
Москва,
Гослитиздат,
1953.
Только вперед!: стихи.
Москва, Ленинград,
Детгиз, 1953
Взирая на лица: сатири-
ческие стихи.
Москва, Гослитиздат,
1954
Лирика и сатира.
Москва, «Правда», 1954
Лирика и сатира.
Курган, 1955
Розы и козы: сатирические
стихи.
Москва, «Правда», 1955
Стихи и песни.
Москва,
Госкультпросветиздат,
1955
Портрет партизана:
трилогия.
Воениздат, 1956
Избранные стихотворения
и поэмы.
Гослитиздат, 1957
Осенняя тетрадь:
стихи (1955-1957).
Москва,
«Советский писатель»,
1957
Сатирические стихи.
Москва, «Правда», 1957
Четверть века: (1931-1956
годы: стихи, поэмы, пес-
ни, сатира. Москва,
«Молодая гвардия», 1957
Стихи.
Гослитиздат, 1958
Большие расстояния: стихи,
фельетоны, пародии,
эпиграммы. Москва,
«Профиздат», 1959
Лирика и сатира.
2-е издание дополненное.
Курган, 1959
Осторожно! Голуби!: Стихи.
Москва, «Правда», 1959
Что такое счастье: стихи.
Москва,
«Молодая гвардия», 1959
Встреча: стихи.
Челябинск, книжное изда-
тельство, 1960.
Избранное: стихотворения,
песни, сатира, поэмы.
Москва,
Гослитиздат, 1960
Лирика: (1956-1960 гг).
Москва, «Правда», 1961
Весна-красна: стихи, паро-
дии, фельетоны.
Москва,
«Советская Россия», 1962
Красный галстук: поэма
для детей.
Курган,
«Советское Зауралье»,
1962.
Красный галстук: поэма.
Москва, Детгиз, 1962
О зарубке на носу: стихи.
Москва, «Правда», 1962.
Песни на стихи Сергея Ва-
сильева.
Москва,
«Советский композитор»,
1962
Поэмы.
Гослитиздат, 1963
Стихи, поэмы, пародии.
Москва,
«Московский рабочий»,
1964
Заграница: стихи.
Москва, «Правда», 1965
Чей огонь жарче горит:
стихи, фельетоны, лите
ратурная сатира.
Воениздат,1965
Избранные произведения
в двух томах. Москва,
«Худож. литература»,
1966
Проза про поэзию: статьи,
воспоминания, портреты. Москва,
«Советский писатель»,
1967
Стихи. Москва,
«Худож. литература»,
1967
Нет мне покоя: стихи.
Москва, 1968
На стрежне: стихотворения
1968-1969. Москва,
«Советский писатель»,
1969
Одиночество на миру:
(стихи и очерки
об Америке). Москва,
«Советская Россия»,
1969
Отбор: избранные стихи и
поэмы. 1932-1970 годы.
Москва,
«Советский писатель»,
1971.
Самое заветное: стихи.
Москва, «Правда», 1971
Под небом России: стихи
и поэмы. Москва,
«Современник», 1972
Время ведет разговор:
невыдуманные поэмы.
«Молодая гвардия», 1973
Песня старшего поколения:
Стихи и поэмы.
Воениздат, 1973
Красный галстук: поэма о
Коле Мяготине.
Москва,
«Советская Россия»,
1974
Полдень: стихи.
Москва, «Правда»,
1974
Достоинство: поэма о Д. М.
Карбышеве. Москва,
«Советская Россия»,
1975
Достоинство: поэма.
Москва,
«Детская литература»,
1975
Зарубки на память.
Москва,
«Современник»,
1975
Эхо: стихи и поэма.
Москва,
«Советский писа-
тель», 1976
Избранное: стихотворения и
поэмы.
«Московский рабочий»,
1977
Собрание сочинений в трех
томах. Москва, «Художе-
ственная литература»,
1977– 1979
Голубь моего детства: сти-
хи. Челябинск, Южно-
Уральское книжное изда-
тельство, 1978
Красный галстук: поэма о
Коле Мяготине.
Москва,
«Советская Россия», 1979
Лирика и сатира.
Россия. Москва,
издательство «Правда»,
1984
С Арамом Хачатуряном
С Леонидом Соболевым
С Михаилом Шолоховым
С Александром Твардовским
Подпись под фотографией "На добрую память землякам, любителям поэзии, каширинцам - друзьям культуры.
Москва, 29 ноября 1974 года Сергей Васильев".
Сергей Васильев на могиле матери в селе Падеринское Кетовского района
Вступительное слово
Антона Сергеевича
Васильева-Макаренко
к сборнику стихов
«Достоинство»
Вот и прошли юбилейные дни. Осветился улыбками Большой зал Центрального дома литераторов, блеснули слезы, смолкли овации, читатели и почитатели непокорной музы Сергея Васильева разошлись, неся в душе и его голос, и его теплый взгляд с холодного экрана. Слава Богу, юбилей принес добрые плоды: это и ряд публикаций («Наш современник», «Русский вестник»), и передача на радио, и два творческих вечера в столице, и съемка. На студии «Три Т» Никиты Михалкова (сына большого друга моего отца) готовится фильм, и вот, самое главное, на родине поэта в славном зауральском и сибирском граде Кургане выходит Книга. И все это после довольно большой академической паузы, после некоторого умолчания и даже попыток низвержения с пьедестала. Что ж, отец по праву разделил в этом судьбу многих своих товарищей-бойцов, судьбу целого поколения, да и всей страны и народа, которых он любил и воспевал всей мощью данного ему словесного дара. Эпоха великих потрясений никого не оставила без своего безжалостного внимания, так было и так будет. Но свойство слова, а тем более слова правдивого и гармоничного таково, что оно бессмертно и даже, подобно благородным винам, сохраняет и приумножает свои изысканные цвет и запах и дарит нам удивительный букет чувств по прошествии долгих лет и зим хранения под спудом. Впрочем, во всех библиотеках великой страны книги Сергея Васильева востребованы всегда, всегда «зачитаны», с закладками, с пометками, и вы не найдете их на полках букинистических магазинов. Его время пришло вновь, или вернулось, он именно теперь, в пору осмысления происшедших перемен, стал нужен всем, кто хочет жить на своей земле и чувствовать, что «все вокруг мое», а не чужое. Послушайте, как остросовременно звучит сегодня его «Дорожная» (музыка Исаака Дунаевского) в исполнении народной певицы России Татьяны Петровой, как слушает зал:
И все-то сердцу дорого,
И нет версты земли такой,
Поселка или города,
Чтоб был тебе чужой!
Сила этих простых строчек в том, что их писал человек, свято веривший в то, что он писал, так живший, так чувствовавший и, не стесняясь своих чувств, исповедовавший их самому строгому судье - народу, который отзывался ему признаньем и любовью. И поэт возрождает сегодня эту веру в сердцах соотечественников.
Давно утверждено, что Сергей Васильев является непревзойденным в советской сатире мастером пародии и эпиграммы, об этом писали и Исаковский, и Светлов, и Фадеев. И это действительно так, тут ему нет равных. Жаль, что читатель не может слышать их в блестящем исполнении самого автора, верного ученика таких великих артистов-чтецов, как Качалов и Яхонтов, но, к счастью, записи сохранены и вскоре, по мере развития электронных носителей, могут стать доступны всем. Мне бы хотелось сказать теперь о том, что гражданская и лирическая поэзия Сергея Васильева отнюдь не слабее сатирической, она просто меньше известна и изучена. А ведь отцу удалось сохранить (и развить!) и пронести сквозь все соблазны новых литературных вкусов особый лад поэтического русского языка, его эпичность, стройность и ясность выражения мысли. Не случайно его любимый поэт - Пушкин, и никто другой. Вместе с тем в поэзии Васильева слышны и Некрасов, и Есенин, и сама живая народная речь. Не буду ходить за примерами, они сполна есть в этой книге, но призову читателя увидеть это ценнейшее свойство, прикоснуться к таинству творчества, ведь полнота действия слова есть лишь в единстве говорящего и слушающего. Порой, когда говорили пушки, Васильевской музе приходилось выполнять социальный заказ, и тогда проявлялись черты плаката, признаки газетной передовицы, он сам поэт не стеснялся этого заказа, он выполнял свой гражданский долг с честностью солдата-добровольца, как это было суровой зимой 41-го, или позднее - в качестве военного корреспондента газеты «Красная звезда». Другое дело, что эта сторона его творчества иногда заслоняла от нашего внимательного взгляда те поистине классические моменты, которые есть в лучших, совершеннейших его произведениях. Сергей Васильев еще не прочтен, не услышан до конца, но это обязательно грядет.
Отец! В каких красках мне описать твой портрет? «Только вперед!» Именно так ты сам назвал одну из своих поэтических книг. И это, возможно, есть доминанта всего содеянного тобою. Только правда, только свет и прямота, только здравый смысл, иногда справленный крепкой соленой народной шуткой, ядреное словцо, только утренняя красота - природы ли, женщины ли, искусства.
И мне завещал:
Но что бы там ни было, мальчик мой
Жизненный путь проложит
не криво, надеюсь, а по прямой,
Иначе быть не может!
(«Антошенъка», 1954 г.)
Высокий, сильный, красивый, породистый человек был Сергей Васильев. Сибиряк, охотник, балагур, жизнелюб, хлебосол, но, прежде всего - поэт. «Это, сынок, мое самое главное звание, я только им дорожу!» Жил в слове, понравившуюся ему фразу повторял по многу раз на дню, как завороженный. А еще шибко любил слушать птиц, лесных и домашних.
Прилетают голуби
На мое окно.
Я им сыплю ядрицу
И пшено.
Сыплю хлеб размоченный,
Сыплю коноплю.
Потому что с детства я
Голубей люблю...
Кушают - да как еще! –
Час и два подряд,
От души по-своему
Вслух благодарят.
Ходят, низко кланяясь
И раздув зобы,
И несется в комнату
Круглый звук трубы...
Слушаешь - и кажется,
Что опять ты юн,
Заводила, песельник,
Говорун, плясун.
Смотришь не насмотришься
Сквозь заслон стекла
На залетных вестников
Света и тепла.
Он подолгу жил на своей казенной даче в Переделкине, где ему было ближе к Кургану, чем к Москве, тосковал по тем местам, где был юн. Однажды, когда ему позвонил молодой журналист Виктор Потанин, долго не отпускал, не давал повесить трубку, все расспрашивал о городе, о Тоболе, о погоде и урожае, о людях и улицах, тех самых, «сквозная даль и прямота» которых так властно отразилась и разлилась в нем «как брага». Отец бывал на родине не так часто, как хотелось бы, но зато его приезд всегда был значим, шумен и радостен для всех, мои троюродные передают рассказы о том из уст в уста как легенды. В один из таких приездов заста¬вил первого секретаря обкома Ф. К. Князева восстановить пожарную каланчу, и она с тех пор снова ввинчивается буравом в ночное небо. Неподалеку от нее на Советской (Дворянской) улице, на красного кирпича здании, в котором ныне располагается кукольный театр, висит скромная досочка, вещающая о том, что здесь родился поэт. У семьи до революции был не один этот дом, и моя бабушка Екатерина Михайловна (Стрельни¬кова) родила мужу Александру Алексеевичу сына не в этом доме, а в соседнем, не суть главное, ведь «все вокруг мое!»
Еще была заимка, которую в Падеринском районе до сих пор зовут почему-то сталинской. В двух сохранившихся каменных амбарах хранили химические удобрения, и сейчас еще запах стоит. А вокруг - рай, особенно весной, когда цветет сирень на месте фундамента деревянного дома. Черноземные поля, березовые колки, сосновые борки, дикие утки над ручьем.
После трагической смерти моего деда вскоре, лишившись от горя, голода и страха за шестерых детей покоя и рассудка, наложила на себя руки и бабушка. Отца воспитывали сестры.
Заимку разграбили бандиты, вырезали прислугу. Долог и длинен был бег сироты Сережи, труден был путь к образованию. Но и велика была сила духа, дарованного ему зауральской землей.
Первую его рукописную тетрадку стихов, отосланную в Сорренто, на Капри, одобрил Максим Горький. Отец работал над стихами упорно, профессионально, добивался качества.
Вот я открываю один из первых сборников, изданный в 1937 году, на первой странице - стихотворение «Граница» (а не «Заграница»!):
Талый запах. Невидимый дым от воды.
На тяжелом снегу посиневшие волчьи следы.
Полый месяц. Продрогшая за ночь сосна.
Пограничники знали, что это крадется весна.
Через всю жизнь отец пронесет это соединение двух задач: лирической и гражданской, часто с юмором, иногда по-трибунному гневно, но всегда верно, отточенно, ярко. И редко-редко скажет нам о себе нечто сокровенное. Тем более это дорого...
Вот была бы ты здесь со мною, -
Увидала б, моя душа,
Что творится в лесу зимою
Недалеко от Иртыша.
В расшивных полушубках рыжих,
С патронташем на поясу
Мы ушли бы с тобой на лыжах
По осиннику за косу...
Если б стужа схватилась с нами
И лицо твое тронул мел, -
Чуть лепечущими губами
Я бы щеки твои согрел...
«Если б ты была со мною»,
(посв. О. Макаренко. Шадринск, 1946 г.)
К несчастью, не всегда мы могли быть рядом с ним, для меня это самая большая беда в жизни, больше всего на свете мне сейчас не хватает отца. Но он-то, к счастью, с нами, и эта книга есть новая, такая долгожданная встреча!
Помню, как на одном семейном застолье, в присутствии своих близких друзей, Николая Доризо, Юрия Прокушева, Валентина Сорокина, отец сказал про себя: «Я - человек государственный!» Да, он был таким, и когда я заговаривал о трагическом в нашей истории прошлого века, он отвечал, бывало, так: «Лес рубят - щепки летят!» И закрывал тему, потому что не пришло еще тогда время все понять и всем простить. В этой связи мне почему-то вспоминается одно стихотворение, казалось бы, далекое от политики, но говорящее образным языком многое об отце
Третий спал без сновиденья.
Сны считал он пустяком,
Не достойным сожаленья.
Третий был сибиряком.
(«Трое у костра», 1945 г.).
Государственную премию РСФСР имени Горького Сергей Васильев получил в 1973 году за поэму «Достоинство» - о прославленном генерале Дмитрии Карбышеве, человеке большого мужества и высокого патриотизма. В моем понимании и сам отец был таким человеком:
Жил человек, судьбы хозяин,
С красивой гордой головой,
А стал легендою, изваян
Из непогоды ветровой.
У Сергея Васильева вообще много написано о людях, о героях и простых тружениках, даже пришлось переходить на прозу, чтобы охватить полнее всех, кого горячо любило его большое сердце. И в связи с этим, чтобы подчеркнуть главное отличие его творчества, я не могу не вспомнить еще одну, любимую, поэму об А. Ф. Можайском:
Я верю, что правду нельзя схоронить.
Рассеяв туман, одолев расстоянья,
Как гордого солнца упрямая нить,
Она проникает сквозь время молчанья.
Мой строгий читатель, мой друг-современник,
Приветствуй ее непременный приход.
Ведь это она тебя в тучах весенних
На легких крылах над землею несет...
Ты снова сегодня, читатель, поймешь
Всей мыслью своею, всей верой сердечной,
Как в мире нища и беспомощна ложь
В сравнении с правдой прекрасной и вечной.
(«Первый в мире», 1952 г.).
В недавние времена имя Сергея Васильева было хрестоматийным, его стихи звучали на Красной площади, в позывных телевидения, в воинских мар¬шах и школьных учебниках. Ныне он снова пробивается к своему читателю то отдаленным рокотом весеннего грома, то нежным цветком подснежника, что «становился на часы», то звоном крыла голубиного. Уйдут в забвение многие громкие ныне имена, но будущая Россия не может быть без его поэзии, без его честного голоса:
Прямо с лета, прямо с хода,
Поражая опереньем,
Словно вестник от восхода,
Он летит в стихотворенье.
Так летел и летит в литературную жизнь России поэт Сергей Александрович Васильев, сам бывший таким же вестником от восхода. Отец! Хотел я, было, в конце этого предисловия стихами процитировать сам себя, похвалиться, что унаследовал от тебя не только внешние, но и духовные черты, но вот, перебирая папку бумаг, бережно собранную моей матерью, нашел вырезку из «Огонька» за 31 августа 1981 года и скажу про себя твоим словом:
Я имя твое повторял, как пароль,
Я шел с ним в поэзию, в драку и в битву,
И шепот мой страстный похож был порой
На тайную, полную веры молитву.
Антона Сергеевича
Васильева-Макаренко
к сборнику стихов
«Достоинство»
СВЕТЛЫЙ ГОЛУБЬ РУССКОЙ ПОЭЗИИ
Вот и прошли юбилейные дни. Осветился улыбками Большой зал Центрального дома литераторов, блеснули слезы, смолкли овации, читатели и почитатели непокорной музы Сергея Васильева разошлись, неся в душе и его голос, и его теплый взгляд с холодного экрана. Слава Богу, юбилей принес добрые плоды: это и ряд публикаций («Наш современник», «Русский вестник»), и передача на радио, и два творческих вечера в столице, и съемка. На студии «Три Т» Никиты Михалкова (сына большого друга моего отца) готовится фильм, и вот, самое главное, на родине поэта в славном зауральском и сибирском граде Кургане выходит Книга. И все это после довольно большой академической паузы, после некоторого умолчания и даже попыток низвержения с пьедестала. Что ж, отец по праву разделил в этом судьбу многих своих товарищей-бойцов, судьбу целого поколения, да и всей страны и народа, которых он любил и воспевал всей мощью данного ему словесного дара. Эпоха великих потрясений никого не оставила без своего безжалостного внимания, так было и так будет. Но свойство слова, а тем более слова правдивого и гармоничного таково, что оно бессмертно и даже, подобно благородным винам, сохраняет и приумножает свои изысканные цвет и запах и дарит нам удивительный букет чувств по прошествии долгих лет и зим хранения под спудом. Впрочем, во всех библиотеках великой страны книги Сергея Васильева востребованы всегда, всегда «зачитаны», с закладками, с пометками, и вы не найдете их на полках букинистических магазинов. Его время пришло вновь, или вернулось, он именно теперь, в пору осмысления происшедших перемен, стал нужен всем, кто хочет жить на своей земле и чувствовать, что «все вокруг мое», а не чужое. Послушайте, как остросовременно звучит сегодня его «Дорожная» (музыка Исаака Дунаевского) в исполнении народной певицы России Татьяны Петровой, как слушает зал:
И все-то сердцу дорого,
И нет версты земли такой,
Поселка или города,
Чтоб был тебе чужой!
Сила этих простых строчек в том, что их писал человек, свято веривший в то, что он писал, так живший, так чувствовавший и, не стесняясь своих чувств, исповедовавший их самому строгому судье - народу, который отзывался ему признаньем и любовью. И поэт возрождает сегодня эту веру в сердцах соотечественников.
Давно утверждено, что Сергей Васильев является непревзойденным в советской сатире мастером пародии и эпиграммы, об этом писали и Исаковский, и Светлов, и Фадеев. И это действительно так, тут ему нет равных. Жаль, что читатель не может слышать их в блестящем исполнении самого автора, верного ученика таких великих артистов-чтецов, как Качалов и Яхонтов, но, к счастью, записи сохранены и вскоре, по мере развития электронных носителей, могут стать доступны всем. Мне бы хотелось сказать теперь о том, что гражданская и лирическая поэзия Сергея Васильева отнюдь не слабее сатирической, она просто меньше известна и изучена. А ведь отцу удалось сохранить (и развить!) и пронести сквозь все соблазны новых литературных вкусов особый лад поэтического русского языка, его эпичность, стройность и ясность выражения мысли. Не случайно его любимый поэт - Пушкин, и никто другой. Вместе с тем в поэзии Васильева слышны и Некрасов, и Есенин, и сама живая народная речь. Не буду ходить за примерами, они сполна есть в этой книге, но призову читателя увидеть это ценнейшее свойство, прикоснуться к таинству творчества, ведь полнота действия слова есть лишь в единстве говорящего и слушающего. Порой, когда говорили пушки, Васильевской музе приходилось выполнять социальный заказ, и тогда проявлялись черты плаката, признаки газетной передовицы, он сам поэт не стеснялся этого заказа, он выполнял свой гражданский долг с честностью солдата-добровольца, как это было суровой зимой 41-го, или позднее - в качестве военного корреспондента газеты «Красная звезда». Другое дело, что эта сторона его творчества иногда заслоняла от нашего внимательного взгляда те поистине классические моменты, которые есть в лучших, совершеннейших его произведениях. Сергей Васильев еще не прочтен, не услышан до конца, но это обязательно грядет.
Отец! В каких красках мне описать твой портрет? «Только вперед!» Именно так ты сам назвал одну из своих поэтических книг. И это, возможно, есть доминанта всего содеянного тобою. Только правда, только свет и прямота, только здравый смысл, иногда справленный крепкой соленой народной шуткой, ядреное словцо, только утренняя красота - природы ли, женщины ли, искусства.
И мне завещал:
Но что бы там ни было, мальчик мой
Жизненный путь проложит
не криво, надеюсь, а по прямой,
Иначе быть не может!
(«Антошенъка», 1954 г.)
Высокий, сильный, красивый, породистый человек был Сергей Васильев. Сибиряк, охотник, балагур, жизнелюб, хлебосол, но, прежде всего - поэт. «Это, сынок, мое самое главное звание, я только им дорожу!» Жил в слове, понравившуюся ему фразу повторял по многу раз на дню, как завороженный. А еще шибко любил слушать птиц, лесных и домашних.
Прилетают голуби
На мое окно.
Я им сыплю ядрицу
И пшено.
Сыплю хлеб размоченный,
Сыплю коноплю.
Потому что с детства я
Голубей люблю...
Кушают - да как еще! –
Час и два подряд,
От души по-своему
Вслух благодарят.
Ходят, низко кланяясь
И раздув зобы,
И несется в комнату
Круглый звук трубы...
Слушаешь - и кажется,
Что опять ты юн,
Заводила, песельник,
Говорун, плясун.
Смотришь не насмотришься
Сквозь заслон стекла
На залетных вестников
Света и тепла.
Он подолгу жил на своей казенной даче в Переделкине, где ему было ближе к Кургану, чем к Москве, тосковал по тем местам, где был юн. Однажды, когда ему позвонил молодой журналист Виктор Потанин, долго не отпускал, не давал повесить трубку, все расспрашивал о городе, о Тоболе, о погоде и урожае, о людях и улицах, тех самых, «сквозная даль и прямота» которых так властно отразилась и разлилась в нем «как брага». Отец бывал на родине не так часто, как хотелось бы, но зато его приезд всегда был значим, шумен и радостен для всех, мои троюродные передают рассказы о том из уст в уста как легенды. В один из таких приездов заста¬вил первого секретаря обкома Ф. К. Князева восстановить пожарную каланчу, и она с тех пор снова ввинчивается буравом в ночное небо. Неподалеку от нее на Советской (Дворянской) улице, на красного кирпича здании, в котором ныне располагается кукольный театр, висит скромная досочка, вещающая о том, что здесь родился поэт. У семьи до революции был не один этот дом, и моя бабушка Екатерина Михайловна (Стрельни¬кова) родила мужу Александру Алексеевичу сына не в этом доме, а в соседнем, не суть главное, ведь «все вокруг мое!»
Еще была заимка, которую в Падеринском районе до сих пор зовут почему-то сталинской. В двух сохранившихся каменных амбарах хранили химические удобрения, и сейчас еще запах стоит. А вокруг - рай, особенно весной, когда цветет сирень на месте фундамента деревянного дома. Черноземные поля, березовые колки, сосновые борки, дикие утки над ручьем.
После трагической смерти моего деда вскоре, лишившись от горя, голода и страха за шестерых детей покоя и рассудка, наложила на себя руки и бабушка. Отца воспитывали сестры.
Заимку разграбили бандиты, вырезали прислугу. Долог и длинен был бег сироты Сережи, труден был путь к образованию. Но и велика была сила духа, дарованного ему зауральской землей.
Первую его рукописную тетрадку стихов, отосланную в Сорренто, на Капри, одобрил Максим Горький. Отец работал над стихами упорно, профессионально, добивался качества.
Вот я открываю один из первых сборников, изданный в 1937 году, на первой странице - стихотворение «Граница» (а не «Заграница»!):
Талый запах. Невидимый дым от воды.
На тяжелом снегу посиневшие волчьи следы.
Полый месяц. Продрогшая за ночь сосна.
Пограничники знали, что это крадется весна.
Через всю жизнь отец пронесет это соединение двух задач: лирической и гражданской, часто с юмором, иногда по-трибунному гневно, но всегда верно, отточенно, ярко. И редко-редко скажет нам о себе нечто сокровенное. Тем более это дорого...
Вот была бы ты здесь со мною, -
Увидала б, моя душа,
Что творится в лесу зимою
Недалеко от Иртыша.
В расшивных полушубках рыжих,
С патронташем на поясу
Мы ушли бы с тобой на лыжах
По осиннику за косу...
Если б стужа схватилась с нами
И лицо твое тронул мел, -
Чуть лепечущими губами
Я бы щеки твои согрел...
«Если б ты была со мною»,
(посв. О. Макаренко. Шадринск, 1946 г.)
К несчастью, не всегда мы могли быть рядом с ним, для меня это самая большая беда в жизни, больше всего на свете мне сейчас не хватает отца. Но он-то, к счастью, с нами, и эта книга есть новая, такая долгожданная встреча!
Помню, как на одном семейном застолье, в присутствии своих близких друзей, Николая Доризо, Юрия Прокушева, Валентина Сорокина, отец сказал про себя: «Я - человек государственный!» Да, он был таким, и когда я заговаривал о трагическом в нашей истории прошлого века, он отвечал, бывало, так: «Лес рубят - щепки летят!» И закрывал тему, потому что не пришло еще тогда время все понять и всем простить. В этой связи мне почему-то вспоминается одно стихотворение, казалось бы, далекое от политики, но говорящее образным языком многое об отце
Третий спал без сновиденья.
Сны считал он пустяком,
Не достойным сожаленья.
Третий был сибиряком.
(«Трое у костра», 1945 г.).
Государственную премию РСФСР имени Горького Сергей Васильев получил в 1973 году за поэму «Достоинство» - о прославленном генерале Дмитрии Карбышеве, человеке большого мужества и высокого патриотизма. В моем понимании и сам отец был таким человеком:
Жил человек, судьбы хозяин,
С красивой гордой головой,
А стал легендою, изваян
Из непогоды ветровой.
У Сергея Васильева вообще много написано о людях, о героях и простых тружениках, даже пришлось переходить на прозу, чтобы охватить полнее всех, кого горячо любило его большое сердце. И в связи с этим, чтобы подчеркнуть главное отличие его творчества, я не могу не вспомнить еще одну, любимую, поэму об А. Ф. Можайском:
Я верю, что правду нельзя схоронить.
Рассеяв туман, одолев расстоянья,
Как гордого солнца упрямая нить,
Она проникает сквозь время молчанья.
Мой строгий читатель, мой друг-современник,
Приветствуй ее непременный приход.
Ведь это она тебя в тучах весенних
На легких крылах над землею несет...
Ты снова сегодня, читатель, поймешь
Всей мыслью своею, всей верой сердечной,
Как в мире нища и беспомощна ложь
В сравнении с правдой прекрасной и вечной.
(«Первый в мире», 1952 г.).
В недавние времена имя Сергея Васильева было хрестоматийным, его стихи звучали на Красной площади, в позывных телевидения, в воинских мар¬шах и школьных учебниках. Ныне он снова пробивается к своему читателю то отдаленным рокотом весеннего грома, то нежным цветком подснежника, что «становился на часы», то звоном крыла голубиного. Уйдут в забвение многие громкие ныне имена, но будущая Россия не может быть без его поэзии, без его честного голоса:
Прямо с лета, прямо с хода,
Поражая опереньем,
Словно вестник от восхода,
Он летит в стихотворенье.
Так летел и летит в литературную жизнь России поэт Сергей Александрович Васильев, сам бывший таким же вестником от восхода. Отец! Хотел я, было, в конце этого предисловия стихами процитировать сам себя, похвалиться, что унаследовал от тебя не только внешние, но и духовные черты, но вот, перебирая папку бумаг, бережно собранную моей матерью, нашел вырезку из «Огонька» за 31 августа 1981 года и скажу про себя твоим словом:
Я имя твое повторял, как пароль,
Я шел с ним в поэзию, в драку и в битву,
И шепот мой страстный похож был порой
На тайную, полную веры молитву.
Антон Сергеевич ВАСИЛЬЕВ-МАКАРЕНКО,
член Союза писателей России,
член Союза кинематографистов,
член-корреспондент Петровской
академии наук и искусств.
24.08.02 г.
Мемориальная доска на улице Советской, 104
ДРУГ
Есть у меня старинный друг,
который (точно!) лучше двух.
Не дай Бог, вдруг случись беда -
мой друг со мной в беде всегда.
А нет беды - и друга нет.
И так вот три десятка лет.
- Ну, как дела?
- Дела табак...
- Зачем же ты молчал, чудак? -
И начинает верный друг,
не покладая добрых рук,
в подмогу вкладывать труды
вплоть до изгнания беды.
Ушла беда далёко в тыл -
и смотришь, друга след простыл.
И снова не слыхать о нем,
не сыщешь друга днем с огнем.
Ан нет! Звонок издалека:
- Здоров?
- В порядке.
- Ну, пока!
чудаковат мой друг. Так что ж!
Зато он явственно похож
На долгожданный ветер в зной,
на благодатный дождь грибной,
на исцеляющий покой,
на огонек в ночи глухой...
ЗЕМЛЯКАМ-СИБИРЯКАМ
Я вас славлю за геройство,
за уменье воевать,
за решительное свойство
никогда не унывать;
за обычай рвать с размаха
вьюги огненной кольцо
и всегда глядеть без страха
смерти бешеной в лицо;
за любовь к своей винтовке,
за привычку к зимовью,
за ухватку, за сноровку,
за находчивость в бою;
за искусство видеть зверя
в глубине лесных берлог,
за уменье твердо верить
в свой охотничий зарок;
за упрямый норов ловчий,
перешедший в мастерство,
за особый говор певчий
с ударением на «о».
Я вас славлю за единство,
за пленительный, простой,
братский дух гостеприимства,
за характер золотой;
за выносливость, которой
нет преград и нет застав,
за могучий рост матерый,
за крутой гвардейский нрав;
за испытанный, таежный,
с детства выверенный слух,
за хозяйственный, надежный
ум, который лучше двух.
Гром пушек смолк.
Победным светом вещим
озарены просторы нив, полей и рек.
И первого, кому мы рукоплещем,
мы называем - русский человек.
Вот он стоит, отвагою богатый,
сто тысяч верст проделавший пешком,
застенчивый, немного угловатый,
с челябинским иль волжским говорком.
Мне все в нем любо: жар его природный,
и грусть его, и давняя мечта
о счастье, о свободе всенародной,
и искренность его, и широта.
И выдумки его, и присказки, и пенье
протяжных песен о своей судьбе,
и гордое его многотерпенье,
не знающее равного себе.
В дни обороны, в пору наступленья
порыв и месть шагали в ногу с ним.
Он был всегда примером вдохновенья
многоплеменным братьям боевым.
Он все прошел. Он видел в жизни виды.
Он испытал в решительном бою
и гнев святой, и ярость от обиды,
и скорую отходчивость свою.
Он правды добивался неуклонно,
как верный страж своей родной земли.
Не потому ль насильников знамена
к его ногам (в который раз!) легли.
Гордись, мой друг,
что ты есть сын России,
сын рек ее, лесов, озер и нив,
что ты прошел сквозь ливни грозовые,
усталой головы не наклонив.
Пускай тебя кружили непогоды,
но счастлив будь безудержно, до слез,
что принял ты в младенческие годы
благословенье северных берез.
Список книги
член Союза писателей России,
член Союза кинематографистов,
член-корреспондент Петровской
академии наук и искусств.
24.08.02 г.
Мемориальная доска на улице Советской, 104
ДРУГ
Есть у меня старинный друг,
который (точно!) лучше двух.
Не дай Бог, вдруг случись беда -
мой друг со мной в беде всегда.
А нет беды - и друга нет.
И так вот три десятка лет.
- Ну, как дела?
- Дела табак...
- Зачем же ты молчал, чудак? -
И начинает верный друг,
не покладая добрых рук,
в подмогу вкладывать труды
вплоть до изгнания беды.
Ушла беда далёко в тыл -
и смотришь, друга след простыл.
И снова не слыхать о нем,
не сыщешь друга днем с огнем.
Ан нет! Звонок издалека:
- Здоров?
- В порядке.
- Ну, пока!
чудаковат мой друг. Так что ж!
Зато он явственно похож
На долгожданный ветер в зной,
на благодатный дождь грибной,
на исцеляющий покой,
на огонек в ночи глухой...
ЗЕМЛЯКАМ-СИБИРЯКАМ
Я вас славлю за геройство,
за уменье воевать,
за решительное свойство
никогда не унывать;
за обычай рвать с размаха
вьюги огненной кольцо
и всегда глядеть без страха
смерти бешеной в лицо;
за любовь к своей винтовке,
за привычку к зимовью,
за ухватку, за сноровку,
за находчивость в бою;
за искусство видеть зверя
в глубине лесных берлог,
за уменье твердо верить
в свой охотничий зарок;
за упрямый норов ловчий,
перешедший в мастерство,
за особый говор певчий
с ударением на «о».
Я вас славлю за единство,
за пленительный, простой,
братский дух гостеприимства,
за характер золотой;
за выносливость, которой
нет преград и нет застав,
за могучий рост матерый,
за крутой гвардейский нрав;
за испытанный, таежный,
с детства выверенный слух,
за хозяйственный, надежный
ум, который лучше двух.
Гром пушек смолк.
Победным светом вещим
озарены просторы нив, полей и рек.
И первого, кому мы рукоплещем,
мы называем - русский человек.
Вот он стоит, отвагою богатый,
сто тысяч верст проделавший пешком,
застенчивый, немного угловатый,
с челябинским иль волжским говорком.
Мне все в нем любо: жар его природный,
и грусть его, и давняя мечта
о счастье, о свободе всенародной,
и искренность его, и широта.
И выдумки его, и присказки, и пенье
протяжных песен о своей судьбе,
и гордое его многотерпенье,
не знающее равного себе.
В дни обороны, в пору наступленья
порыв и месть шагали в ногу с ним.
Он был всегда примером вдохновенья
многоплеменным братьям боевым.
Он все прошел. Он видел в жизни виды.
Он испытал в решительном бою
и гнев святой, и ярость от обиды,
и скорую отходчивость свою.
Он правды добивался неуклонно,
как верный страж своей родной земли.
Не потому ль насильников знамена
к его ногам (в который раз!) легли.
Гордись, мой друг,
что ты есть сын России,
сын рек ее, лесов, озер и нив,
что ты прошел сквозь ливни грозовые,
усталой головы не наклонив.
Пускай тебя кружили непогоды,
но счастлив будь безудержно, до слез,
что принял ты в младенческие годы
благословенье северных берез.
Список книги
- Писатели Зауралья
- Курганская областная писательская организация
- Агеев Николай
- Аксенов Николай
- Андреева Любовь
- Алексеева Валентина
- Афанасьев Анатолий
- Реутова Ирина
- Баева Антонина
- Базаров Александр
- Бебутов Гарегин
- Белозёров Тимофей
- Белоусов Дмитрий
- Бендик Леонид
- Бирюков Владимир
- Блюмкин Леонид
- Богданов Евгений
- Бойцов Сергей
- Брозинский Владимир
- Васильев Сергей
- Верхнева Лариса
- Веселов Вячеслав
- Виноградов Александр
- Власов Яков
- Возмилова Ольга
- Воинков Виктор
- Вострякова Наталья
- Вохменцев Яков
- Гилев Виктор
- Глебов Николай
- Дедова Лидия
- Дружкова Ольга
- Дзержинский Леонид
- Дягилев Владимир
- Еловских Василий
- Еранцев Алексей
- Жмакин Сергей
- Захаров Алексей
- Карсонов Борис
- Кветков Валентин
- Кердан Александр
- Керченко Михаил
- Кибирева Елена
- Климкин Николай
- Кокорин Сергей
- Коробейников Иван
- Кочегин Павел
- Куликов Леонид
- Львов Анатолий
- Мурзин Алексей
- Моторина Надежда
- Мехонцев Алексей
- Меньшиков Валерий
- Малков Вадим
- Малахов Владимир
- Некрасова Ксения
- Новиков Борис
- Носков Виталий
- Оглоблин Василий
- Пашков Виктор
- Перова Марина
- Перунов Сергей
- Пляхин Алексей
- Покидышев Николай
- Портнягин Валерий
- Потанин Виктор
- Прокопьева Зоя
- Рождественская Надежда
- Рует Константин
- Рухлов Александр
- Ручьев Борис
- Сафронов Валентин
- Семянников Сергей
- Ситникова Елена
- Снегирёв Василий
- Соколова Татьяна
- Спичкин Владимир
- Суздалев Геннадий
- Танаева Марина
- Усманов Владимир
- Устюжанин Геннадий
- Федорова Валентина
- Фейерабенд Евгений
- Филимонов Владимир
- Черемисин Борис
- Черноземцев Владимир
- Шилов Николай
- Шушарин Михаил
- Югов Алексей
- Юровских Василий
- Янко Михаил
- Яган Иван
- Курганская областная писательская организация
